“The Vessel” — вечный смысл, воплощённый в образе шарнирной куклы
Первый раз я увидела её тогда, когда я узнала о существовании шарнирных кукол, в 2011 году. Я была просто ослеплена, я буквально потеряла дар речи, задохнулась от шквала чувств. И теперь я хочу выразить это словами, попробую объяснить, что именно вижу в её образе.
Первое, что я увидела, это ребенок, она беременна. Разглядывая узоры на теле, я увидела также, что все остальные узоры – это лилии, и они равноправные эти два вида рисунков. Цветы нарисованы так же, как и её ребёнок, тем же цветом, в той же манере, они одинаково важны. Лилии — символ чистоты, однозначный символ девственности, а значит – сразу возникло у меня в мозгу – это значит, что она беременна не телесно! Если бы телесно, то цветы были бы другие, или их бы не было вовсе.
Понимаете, это гениально, такое необычное, но очень простое, невероятное по своей выразительности визуальное решение идеи. Очень большой и важной идеи. Что есть оболочка – и есть смысл: есть сосуд — и есть его содержимое, есть тело – и есть душа, есть материальное и в каждом этом материальном — есть нематериальное. Даже имя, это абсолютное словесное выражение именно этого смысла, оно переводится с английского, как «Сосуд». В конце концов, для меня она – живая метафора, воплощённая так доходчиво, и изящно и талантливо!
Меня поразила мысль, что вот Марина, моя ровесница, захотела воплотить такую большую идею, не просто красивые куклы, но – смысл общечеловеческий, не остросоциальный, не сегодняшний, а вечный.
Ещё отзывается, вот она беременна не телесно, она носит дитя, но дитя не материальное. Она вынашивает какую-то, возможно, идею, которую она потом воплотит, и это будет её детище. Мне, у которой нет детей, эта мысль стала неким указанием, надеждой и утешением, что моё дело, то, во что я решу вложить душу и силы, может стать моим продолжением, моим детищем.
И ещё очень важное продолжение предыдущей мысли – материнство может быть не материальным, не кровным, можно выносить и родить идею о том, чтобы усыновить дитя, стать приёмной матерью.
Вот такие пласты смыслов я вижу в этом образе.
А какой смысл вкладывала в образ этой куклы её автор?
Ну а уже гораздо позже в книжке самой Марины Бычковой я прочитала нечто вроде объяснения её замысла. То есть Марина, в рамках своего представления о христианской истории, пожалела Деву Марию, за то, что она понесла такую тяжкую ношу. Пожалела её, как обычную женщину, вынужденную, склонив голову перед Своим Сыном, быть всегда в его тени.
Марина увидела историю о притеснении женщины мужчинами. И нарисовала девочку внутри, как протест.
Ну, что я могу сказать о таком концепте куклы, я ничего не знаю о жизни Марины и её семьи. Только знаю, что на Западе все очень озабочены проблемой равенства полов, sexual harassment`ом и прочим. Она переехала в Канаду из России в подростковом возрасте, когда выстраиваются ориентиры. Точно знаю, так как я спрашивала у Марины лично в письме, и она мне ответила, что она очень далека от религии, от христианства. Так что не удивительно.
Должна сказать, что лично для меня Богородица Мария – Царица Небесная, Владычица неба и земли, самая чистая из всех людей, единственная из всего человечества удостоившаяся быть Богоматерью, две тысячи лет её почитают все христиане. И такая трактовка куклы, тем более самой любимой мной куклы, показалась мне, эээ, неубедительной.
Для меня очевидны две вещи по этому вопросу:
Первое, Марина не хотела никого обидеть, она искренне считает именно так. Дева Мария для неё – персонаж такой вот поучительной легенды. Но вот именно искренность всегда была залогом того, что у человека ещё легко могут сложиться другие отношения с Богом. Например, святая Мария Египетская была сначала убеждённой блудницей. А вот если такое кощунственное отношение в корыстных целях, то тогда всё печальнее гораздо.
И второе: пусть Марина говорит, что хочет, но я отчётливо вижу, как сквозь молодой атеистический взгляд самой Марины проступает в её работах глубина христианской культуры, взрастившей её. Все эти нимбы, огромные печальные глаза, почти мученическое выражение лиц, ангельская красота, кресты в орнаментах и много ещё чего.
Ведь практически всё в русском и европейском искусстве, в культуре – имеет своей основой христианство. И любимая художница Марины, Суламифь Вульфинг, которая, по словам самой Марины, оказала на её творчество решающее влияние – рисовала глубоко христианские иллюстрации, почти иконы. Так что в глубине творчества Марины есть это зерно. Я его вижу и чувствую.
Быть художником, заниматься творчеством, это, как я глубоко убеждена, большой дар человеку – такой особенный способ приблизиться к Творцу.